Обычно квартиры знаменитых спортсменов к концу их карьеры напоминают музеи, а не простое человеческое жилье. Квартира Маслаченко - исключение. На виду - никаких напоминаний о его звездном футбольном прошлом. Где-то в уголке книжного шкафа ютится знаменитый кубок "Огонька" с надписью: "Лучшему вратарю". Вот, пожалуй, и все. 

- Мой дом там, где моя библиотека, - признается Владимир Никитович. - Домов у меня много...

- Это как?

- Гараж, маленький домик в Тверской области, который я называю палаткой с удобствами, машина, дача...

- Богатый вы человек!

- Как же! Одна "Нива" чего стоит! И дом, к которому без вездехода не доберешься. Лучше - по воде. У меня для этого специальный транспорт имеется - крутая моторная лодка.

- А что, Владимир Никитович, умеют ли знаменитые спортсмены и комментаторы по дому хозяйствовать, гвоздик в стену вбить, картинку повесить? Картин у вас много...

- Я в своей квартире все этими самыми вратарскими руками сделал! Вот, посмотрите, ванну сам перепланировал, сделал практически маленький бассейн! А вы - "гвоздь"!

Холл квартиры комментатора охраняют рыжий пудель (настоящий) и "Мао Цзэдун" (маска, привезенная из далекой африканской страны, где Маслаченко два года тренировал футбольную команду).

- Зачем вы это страшилище у входа повесили?

- Я очень дерево люблю. Оно живое. А именно за этой маской ездил в полудикое африканское племя, практически рискуя жизнью. Хотелось по-настоящему африканскую вещь домой привезти, а не подделку, которых в любом аэропорту Кении или Египта полно. Она заговоренная.

- А вот про гараж... Вы поддерживаете мужскую традицию смываться туда "от жены, от детей"?

- Я что - не настоящий мужик? Один раз за любовь к гаражу чуть не поплатился. Было это так... Вообще-то я заначек от жены не делаю, а тут черт попутал. Я всю жизнь мечтал о маленькой яхте. И - чудо! - в Питере мне пообещали небольшую яхточку смастерить. Я продал все свое дорогое спортивное снаряжение, запрятал деньги в сокровенном месте, в гараже, и стал терпеливо ждать. И тут, как назло, мне пришлось уехать в командировку. И - в этот самый момент - грянула павловская реформа! Меня чуть удар не хватил: сижу за границей и ничего сделать не могу! Хорошо, помог товарищ, который умудрился без меня гараж открыть и мою заначку спасти.

- И как - удалось купить кораблик?

- Удалось, на свою голову. Он стоял на Истринском водохранилище. Хулиганы его как липку ободрали, даже веревки стащили, которыми он привязан был. Игрушку пришлось продать. Сейчас у меня парусная доска нового поколения. С тех пор, как я этим делом заболел, все время чувствую, что у меня в голове ветер.

Маслаченко и сам не знает, сколько книг у него на даче, в его знаменитой библиотеке. Но дома - тоже немало, целые стеллажи. Особая гордость - коллекция самых разных изданий анекдотов (собирал, но остыл) и прижизненное издание - шестьдесят томов! - Сименона. Сименона Владимир Никитович читает в оригинале.

- Откуда такая любовь к французскому?

- Потому что во времена моей молодости этот язык был языком футбола. Однажды я просто влюбился в Марсель, во Францию. И это навсегда.

Книги не единственное нефутбольное увлечение комментатора. На почетном месте, рядом с книгами, - почтенная полка с компакт-дисками. Владимир Никитович - великий знаток и тонкий ценитель джаза. С нежностью перебирает диски, наконец находит нужную мелодию. Включает. Слушает завороженно. Эта восторженность невольно передается и мне. Надоедать вопросами уже не хочется, не хочется рушить гармонию звуков.

- Джаз у меня везде, - признается хозяин, - дома, в машине, на даче... Я его обожаю: он отвлекает от грустных мыслей о действительности и о судьбе нашего футбола.