29-летний экс-нападающий "Кубани" черногорец Никола Никезич направил президентам ФИФА и УЕФА Йозефу Блаттеру и Мишелю Платини письмо, в котором заявил, что подписать документ о расторжении контракта его заставили: сделали это, по словам игрока, "двое мужчин плотного телосложения", которые избили его на клубной базе. У одного из них Никезич рассмотрел под пиджаком два пистолета. Вчера же другой бывший игрок краснодарцев, сербский защитник Сретен Сретенович, заявил, что спортивный директор клуба Сергей Доронченко и двое неизвестных якобы заставили и его подписать бумаги о расторжении контракта, а также выплатить 60 тысяч евро.

Ситуации, когда клуб не хочет платить игроку или тренеру, возникают в спорте сплошь и рядом. Каждый выворачивается, как может. В ход идут хитрость, апломб, упрямство, административный ресурс, если он есть, привлечение спортивных дисциплинарных органов или поиск разумного компромисса.

А иногда угрозы и давление. Для нашей страны это не новость. Все мы когда-либо слышали о подобном способе решения проблем, так что в этом смысле случай с черногорцем Николой Никезичем не слишком удивил. И речь не о том, было ли в этот раз применено физическое воздействие. Речь о самой возможности его применения. В нашем футболе, на мой взгляд, она весьма высока.

Картина следующая: "Кубань" решила отказаться от Никезича, а оплачивать ему еще год контракта не захотела. Клубу удалось получить согласие футболиста на расторжение договора без всякой компенсации. То есть черногорец вроде как добровольно отказался от денег.

Что ж, бывает. Допустим, заскучал Никезич в Краснодаре, и запросилась его неокрепшая 29-летняя душа в родные Черные горы. "Пошли они в баню, эти деньги", - сказал футболист, подмахнул бумаги и в одну минуту превратился из человека с хорошим контрактом в голодранца. Может такое быть? Откуда нам знать? Представители "Кубани" говорят, что может.

А еще Никезич завязал не только с сытой жизнью, но и с футболом. Потому что трансферное окно в Европе давно захлопнулось, другие российские клубы на те же деньги не звали, перейти футболисту было некуда. До этого он два месяца не оттачивал мастерство в скучной зимней Турции, а занимался в Краснодаре беговой подготовкой - вот такие там передовые методики. Значит, время пристроить Никезича у "Кубани" все же имелось. Но пристроить не вышло, что можно объяснить как слабостью клубного менеджмента, так и не соответствующей уровню игрока зарплатой.

А еще подписанный Никезичем договор о расторжении был составлен на русском языке, которым и он устно-то не слишком владеет. Дата разрыва отношений - 28 февраля, но черногорец, рвавшийся на родину, зачем-то просидел в Краснодаре еще неделю. Передумал уезжать? Ушла ностальгия? Снова захотел денег? Поздно, милок.

Обстоятельства добровольного ухода Никезича действительно странны. Профессионалы, которые в Россию за деньгами, в сущности, и приезжают, потому что больше незачем, не отказываются от высокооплачиваемой работы, не имея ей замены. Кубанский Дон Кихот, если верить клубу, отказался. Можно такое допустить? В принципе можно, но Никезича теперь впору показывать психиатрам.

Взглянем на ситуацию со стороны клуба. Игрок не нужен, но платить компенсацию за отказ от его услуг или продолжать выплачивать зарплату - жаба душит. Что же делать, как же быть?

Опуская детали, упомяну похожую ситуацию в баскетбольном ЦСКА. У высокооплачиваемого Матьяжа Смодиша возникли проблемы со здоровьем и соответственно неясные игровые перспективы. Сумма контракта Смодиша была внушительной, и клуб предложил несколько удобных для себя вариантов расставания. Но словенец и его агент настаивали на выполнении всех условий. Итог - Смодиш по-прежнему играет в ЦСКА: а куда денешься?

"Кубани" повезло больше: Никезич, как говорят краснодарцы, сам облегчил им зарплатную ведомость. Правда, игрок говорит об обратном, но подпись-то имеется!

Подытожим. Черногорцу не было никакого смысла срываться с теплого места. "Кубани" не было никакого смысла держать это место теплым. А вот поддушить игрока, оказать на него давление смысл был. В юриспруденции это называется мотивом.

Поговорим теперь о другой стороне вопроса. То есть не о нелогичном расторжении контракта, а о шансах докопаться до истины, восстановить справедливость и наказать виновных. Выложенные в интернете фото побоев Никезича к делу не пришьешь: следы тумаков могли быть нарисованы гуашью или помадой. Его слова - так думают в "Кубани" - пустой звук. Да и агент у игрока какой-то странный, и вообще у клуба все чин чинарем.

А вот тут согласен. Вероятность тщательного разбирательства и доведения до логического конца дела Никезича в нашей стране близка к нулю.

В 2006 году украинец Сергей Снытко уже писал заявление в Палату по разрешению споров. В деле опять-таки фигурировала "Кубань". По словам игрока, отказаться от компенсации в 140 тысяч долларов его вынудили силой. Та ситуация была более мутная, чем эта: в деле фигурировал "левый" российский паспорт и уже выплаченные 140 тысяч, которые до Снытко так и не дошли. Кем и как они были оприходованы, попробуйте догадаться сами. А для нас важнее другое: в заявлении фигурировало слово "давление". Для того чтобы замять скандал, палате пришлось пригрозить клубу санкциями, и злосчастные 140 тысяч были выплачены еще раз, теперь уже по назначению.

В начале прошлого года австрийский тренер Герхард Хитцель, с 2008 года возглавлявший футбольную академию "Локомотива", расторг контракт с клубом и уехал на родину. До этого на него было совершено нападение. Прямо у станции метро "Черкизовская" двое мужчин, один из которых был одет в милицейскую форму, запихали его в машину, заклеили рот скотчем, отобрали деньги, ноутбук и телефон, нанесли телесные повреждения. Уехав, австриец прислушался к рекомендациям своего консульства и адвоката, от которых получил информацию: нападение "не было грабежом или недоразумением, поэтому возможно повторение".

Остается добавить, что как раз в ту пору, то есть после отставки Рашида Рахимова, под Хитцелем зашаталось кресло шефа академии. Его больше не хотели видеть в этой должности, а контракт действовал еще год.

В том же 2010 году бывший игрок "Москвы" Бранко Илич перешел в "Локомотив". Обстоятельства этого перехода не слишком важны, но при расставании с "Москвой" на игрока было оказано физическое воздействие, причем чуть ли не собственным агентом. Илич написал заявление в РФПЛ. Вот реакция на этот документ, изложенная в интервью "Новой Газете" главы премьер-лиги Сергея Прядкина: "Мы направили письмо в федерацию футбола агента, потребовав лишить его лицензии".

Письмо в сербскую федерацию - рычаг мощный. Но есть ли в вышеизложенных эпизодах хоть что-то, способное воспрепятствовать незаконному давлению на футболистов в России? Где помеха желающим взять этот опыт на вооружение на постоянной основе? Надоел игрок - пошли его подальше, набей морду, заставь разорвать контракт. Чем плох способ, если он ненаказуем?

Международный профсоюз футболистов FIFPro отреагировал на "дело Никезича" удивительно логично: "Это чистый криминал, им должны заниматься местные и общенациональные правоохранительные органы". Но откуда же зарубежному профсоюзу знать, чем на самом деле занимаются у нас эти органы? Вряд ли там представляют степень защищенности россиян вообще и представителей региона, возглавляемого президентом "Кубани" Александром Ткачевым в частности.

Далее, наверное, должен был бы следовать рассказ о причинах и виновных в тотальном крахе законности на территории России. Но, во-первых, тут и так все понятно, а во-вторых, для спортивной газеты эта тема - абсолютный неформат. Хоть и пересекается она с футболом, к сожалению, очень часто и очень плотно.

Напоследок хотел бы сказать вот о чем. Единственный шанс если не изменить что-то что хотя бы узнать об этой стороне футбола подробнее, - гласность. Все, кто был обижен и лишен законных прав или же будет обижен и лишен, - обращайтесь в прес