- О твоем переходе в "Динамо" было много слухов. Говорили, что после неудачной игры Иванов обвинил тебя в сдаче матча, что Бышовец, тогдашний
тренер "Динамо" и олимпийской сборной, сказал тебе и братьям Савичевым, мол, если не перейдете в "Динамо", можете забыть о сборной.

- Я понял. И хотел бы окончательно закрыть эту тему. Главным в том переходе был вопрос армии. Только поэтому я сделал тот шаг. Будь у нас тогда профессиональная армия, возможно, и не было бы никакого перехода. А все слухи и сплетни - просто абсурд. С Валентином Козьмичем мы, по моим ощущениям, расстались нормально. Что касается "Торпедо", то эта команда была и остается единственным моим родным клубом в России. Только вот я не знаю, где она теперь. Похоже, я стою на ее еще дымящихся развалинах.

- И ты не одинок в таком мнении.

- Ну и правильно. Дело ведь не во внешней атрибутике, а в духе и традициях, передающихся из поколения в поколение. А они-то как раз, на мой взгляд, и уничтожены. Недавно мои английские друзья спросили меня: "Какие клубы нынче задают тон в России?". Я ответил, что, в принципе, те же, что и в союзные времена: "Спартак", ЦСКА, сильно прибавил "Локомотив", неплохо играет лужниковское "Торпедо". Они закивали головами, мол, да-да, "Торпедо" мы знаем. А я им в ответ: "Стоп. Это не то "Торпедо", другое. А есть еще ФК "Москва", который тоже считает себя продолжателем автозаводских традиций". Они развели руками: "Не понимаем. У нас как было 150 лет "Челси", так и еще 150 лет будет "Челси", какой бы новый хозяин или спонсор не пришел". Так и не смог я им ничего объяснить. Чтобы понять это, нужно родиться в России.

- В 1988 году в Сеуле, где ты стал олимпийским чемпионом, что особенно запомнилось?

- Золотой гол Савичева. Юрка же один из моих самых близких и верных друзей, и я рад, что решающий мяч забил именно он.

- После такой победы, наверное, не просто было возвращаться к будням чемпионата. Хотелось шагнуть дальше, выше?

- А я никогда и не скрывал, что хотел бы поиграть за рубежом. Тем более, когда Советский Союз распался, вместо сильной лиги, какой был чемпионат СССР, у нас образовалась лига, уровень которой был просто низким. Оставаться играть в чемпионате России означало погибнуть как футболисту.

- В итоге ты уехал в Англию.

- Во-первых, так сложились обстоятельства. Во-вторых, мне всегда нравились английский стиль и манера игры их голкиперов. Я был легкий, хорошо играл на выходах, потому и вживание мое прошло как-то само собой. Впрочем, английский футбол был тогда более предсказуемым, подачи в штрафную шли не такие, как сейчас, словно из катапульты. А вот жизнь игрока там разительно отличалась от нашей. Здесь мы привыкли едва ли не все делать из-под палки, там же каждый футболист все делает сам. Никаких сборов, никаких надсмотрщиков. Где-то схалтуришь - извини, будешь сидеть на банке. Не будешь работать дальше - все, ты на трансфере, ищи себе другую команду.

- Ну, с этим, думаю, у тебя проблем не было?

- С этим - да. Но, понимаешь, в нашем футболе вратари не бьют столько, сколько в английском. А поскольку моя сильнейшая правая нога к тому времени уже была исполосована скальпелем хирурга, у меня возникали трудности. Потом еще отношения с тренерами. Это у нас игрок может подойти к тренеру и спросить его: почему он не играет? За рубежом никто не позволит тебе этого. Попробуй-ка подойти с этим к Мауриньо. Он тут же тебе ответит: "Стоп, стоп, стоп. Никто не может быть выше команды. Ты не играешь потому, что я тренер. Жди своего момента". И все, баста.